| ||||
Командиром полка быть почетно, но непросто. Это и так все понимают. Ты между двух огней - с одной стороны подчиненные, их немало и всех их нужно накормить, обустроить, одеть, научить: С другой стороны над тобой всё командование вплоть до Москвы, всевозможные армейские чинуши, штабисты, генералитет, и все они чего-то от тебя хотят, потому что ты кормушка. Ты хозяйственная единица, тебе выделяют деньги и прочие материальные радости, и каждому золотопогонному хочется погреть руки на твоих складах. При этом для всех генералов ты кто-то вроде крепостной души, обязан быть безответным, подобострастным и уметь при случае радостно и зычно орать "Бааариииин приеееехал", изображая преданную стойку жополиза на задних лапках. Как правило, от такой жизни большинство командиров полков и становятся такими дуболомно-злыми и даже, при особом усердии, превращаются в генералов. Многие, но далеко не все. Если командир полка умен и бит жизнью, то он сумеет организовать свою жизнь и жизнь вверенной ему части таким образом, чтобы часть эту и командира оной уважали как подчиненные, так и начальники всех мастей: Орать, брызгать слюной, брыкаться ножкой и изображать имбецила в таких случаях просто бесполезная трата времени, гораздо лучше подойти к вопросу установления своей репутации с умом: Полковник Крокодил, командир артиллерийского полка и мой отец, имел территориально выгодное место расположения. Полк находился почти в полусотне километров от штаба дивизии, то есть непосредственное начальство не так чтобы далеко, если вдруг необходимо решить какой-нибудь срочный вопрос, но и не то, чтобы близко - если кому-то вдруг захочется посмотреть, чем живет Крокодил и его полк, то можно успеть подготовиться к встрече. Одно напрягало - генерал, по дурости своей, или из лени, а может и жизненного интереса ради, обожал командовать, глядя подчиненному непосредственно в очи. Так он острее ощущал свое превосходство, видя, как взмыленные полковники вытягиваются перед ним в струнку и изображают любовь. Потому Крокодилу приходилось чуть ли не ежедневно, а то и по нескольку раз в день седлать своего верного коня японского производства и мчаться к обожаемому командиру. Однажды ему это надоело. Зазвонил телефон. Полковник Крокодил, наученный опытом, поднял трубку и установил ее примерно в тридцати сантиметрах от уха: - Командир N-го артиллерийского полка, полковник Ж. слушаю. - Твою мать!!!! - заорала трубка. Это был командир дивизии, - Ах ты (вырезано цензурой), деревенщина! Какого (вырезано цензурой) техника не готова к проверке (вырезано цензурой)??? Ты что там, совсем (вырезано цензурой)? А ну, (вырезано цензурой) живо ко мне! - Не могу, товарищ генерал. - Чего (вырезано цензурой)??? Живо, сказал! - Согласно приказу командующего округом за номером :, - принялся наизусть зачитывать Крокодил, - Командир не имеет права пользоваться в служебных целях личным автомобилем, равно как и служебным в личных. Правда служебного автомобиля у меня нет - УАЗик вы мне уже год как обещаете, но так и не выдали, все топливо распределено на караульный грузовик и медичку. Не могу же я нарушать приказ командующего? Генерал, видимо удивленный такой речью, в которой пестрели страшные слова "Приказ номер" и "Командующим округом", молчал. Потом он справился с собой и проскрипел: - Умный, что ли? Лови тогда попутки, понял? Поезда останавливай (вырезано цензурой)!!! - Есть, товарищ генерал! - ответил Крокодил и положил трубку. После разговора он засек время, основательно собрался, запер кабинет и вышел из штаба. По пути он отловил своего зама и сказал ему: - Значит так, Андрюха. С этого момента ты за меня. Будут спрашивать, куда я делся, отвечай, что убыл к командиру дивизии. Ясно? - Так точно, товарищ полковник! Потом Крокодил отправился домой. По дороге он купил пива и рыбки, по приходу хорошо поужинал и устроился у телевизора. На следующий день Крокодил встал часикам к двенадцати дня, упорно игнорируя истошные телефонные звонки. Надел форму, взял с собой вещмешок, в котором были уложены все необходимые по тревоге принадлежности, нацепил на себя сумку с противогазом и в таком виде залез в свою машину. Неторопливо и спокойно, соблюдая все правила дорожного движения, полковник Крокодил доехал до штаба дивизии, не доезжая до него с километр, вылез и дальше отправился пешком. Перед дверями штаба он тщательно присыпал ботинки и брюки дорожной пылью и поднялся к кабинету генерала. Там орали. Стены тряслись, окна норовили прогнуться и лопнуть от звукового удара. Штабной писарь, сержантик, который должен был нести на подпись командиру какие-то документы, уже битый час околачивался у двери, не решаясь постучаться и войти, поскольку попасть под горячую руку ему вовсе не улыбалось. Генерал буйствовал, цветы в кадках вяли от мата, штабная кошка, и так не раз получавшая от генерала пинка, спряталась в подвале, и тихонько вздрагивала от доносящегося голоса. Во всех остальных кабинетах царила полнейшая тишина, только скрипели по бумаге шариковые ручки - то впечатленные штабники записывали за генералом его витиеватую речь, чтобы потом выучить наизусть, и блеснуть при случае. - Найдите мне этого несчастного полковника! К ноге, к ногтю! Перед троном мне его поставьте и нагните раком! Не желаю ничего слушать! Доставить! Живьем, из-под земли, спецназ на поиски! (Вырезано цензурой), (Вырезано цензурой), (Вырезано цензурой), (Вырезано цензурой). - Ур-р-роды!!! - чуть переведя дыхание, продолжал генерал, - Потеряли командира? Потеряли, спрашиваю?? Где ваш командир?? МААЛЧАААТЬ! Доставить его ко мне! На кресте! В терновом венке! Я его буду мучить! Пытать я его буду! Всю вашу часть я буду пытать раком! Вас не спасет НИЧТО!! Вам понятно?? (Вырезано цензурой). Полковник Крокодил дождался очередного перерыва в монологе, коротко постучал и толкнул дверь вперед. Войдя в кабинет, полковник крокодил тремя строевыми шагами подошел к огромному генеральскому столу, мельком глянул на портрет президента, что висел на стене, приложил руку к фуражке и отчеканил: - Товарищ генерал-майор! Полковник Ж. по вашему приказанию прибыл! - Крокодил застыл, словно изваяние. Командир дивизии растерянно смотрел на "пропащего" командира, открыв рот. Картина маслом - "возвращение блудного сына", плавно переходящая в полотно "Иван Грозный убивает своего сына". - Э-э-э, - выдавил генерал. Телефонная трубка в его руках трепетно молчала. - Нашелся, твою мать: - Так точно, товарищ генерал!! - преданность во взгляде, пожираем начальство глазами. Многолетние тренировки этого взгляда не прошли даром. Генерал смутился, но зато быстро отошел от удивления. - Ты (вырезано цензурой), осел! (вырезано цензурой) где был?? (вырезано цензурой) я тебя спрашиваю!!! Тебя же пол армии ищет! Да я же прокуратуру на уши поставил! Да я же тебя с говном съем! - Разрешите доложить? - Что? Доложить?? Ну-ка рискни! Давай-ка! - Вчера, в шестнадцать ноль ноль, я получил от вас приказ прибыть на доклад. Поскольку нарушать приказ командующего округа о запрещении пользования личным автомобилем я не имею права, то решил последовать вашему совету и добираться поездом. После сборов и проверки вещевого мешка, а так же предписанного уставом технического обслуживания противогаза (а вы, естественно знаете, что на марше у военнослужащего обязательно должен быть противогаз), я убыл из своей части в направлении ближайшей железнодорожной станции. Приказа выписать мне военные проездные документы не поступало, потому поезд я пытался ловить как попутку. Разумеется, ни один поезд не остановился. - Да на вашем же полустанке вообще ни один поезд никогда не останавливается! - ляпнул генерал. - Так точно! Попутку так же поймать не удалось и на шоссе, тогда мною было принято решение выдвигаться пешком. От моей части и до штаба дивизии, учитывая уже пройденный до станции путь - ровно пятьдесят километров. В боевом уставе, разделе "Марш и передвижение войск" указано, что скорость военнослужащего в пешем марше должна быть не менее трех километров в час. Следовательно, я должен был преодолеть пятьдесят километров примерно за семнадцать часов. - Так. Полковник, что за чушь ты мне тут: - начал генерал, но Крокодил жестко прервал его. - Нет уж, товарищ генерал. Вы дослушайте! - неожиданно для себя генерал замолчал, - Итак, я продолжу. В том же уставе написано, что если марш длится более двенадцати часов, то должен быть дневной привал, продолжительностью три часа и вечерний отдых, продолжительностью не менее четырех часов. Кроме того, каждые два-три часа, должен быть часовой отдых. На преодоление полусотни километров несложно подсчитать - должно быть затрачено минимум сутки. Полковник Крокодил посмотрел на настенные часы: - Сейчас без пятнадцати минут четыре часа дня. Я прибыл на пятнадцать минут раньше расчетного времени. Если бы вы заранее назвали мне дату и время, то я бы прибыл к указанному сроку. Если вами будет выделена техника, автомобиль УАЗ, а так же дополнительное обеспечение его запасными частями и топливом, то я буду прибывать к вам на машине. В противном случае я буду действовать строго по уставу, и добираться до штаба дивизии пешком. Я закончил, товарищ генерал. Генерал долго молчал. Очень долго. У старательно ловящего каждый звук сержантика, что томился за дверью, закралось сомнение, что страшный полковник довел генерала до приступа, и безосновательно начал радоваться. - Пошшшшел вон! - прошипел наконец командир дивизии, выпучив глаза. По словам того самого сержантика, таким тихим и, мягко говоря, обалделым он своего генерала не видел еще никогда: На службе полковник Крокодил появился спустя еще ровно сутки - а как же обратная дорога пешком? Следом за ним в части появился новенький УАЗик, а вызывать командира по всякому поводу и без к себе в кабинет генерал перестал. На всякий случай. | Разделы:
Верность и Измена
Высказывания Зелёный змий Любовь Мужчины и Женщины Напитки Не плюй в колодец Подслушано Правила жизни РККА С юмором про ЭТО Свадьба-свадьба Советы шовиниста Спорт Технология брака Книги Учебники Семья Быт Досуг Искусство и религия Аудиокниги Детская литература Компьютерная литература Литература для ВУЗ-ов Красота, здоровье Эзотерика, парапсихология и тайны | |||